Народ, или Когда-то мы были дельфинами. - Страница 98

Он повернулся другим боком.

— Закатная волна, — сказала Дафна. — О, я так рада, что ты наконец решил её…

— Посмотри внимательней, девочка-призрак, — улыбнулся Мау.

— Что? О… она идёт не в ту сторону.

— Она идёт куда надо. Это рассветная волна, и мы её дети, и мы не уйдём снова в темноту. Я клянусь. Это новый мир. Ему нужны новые люди. И ты права. Твой отец хороший человек, но он нуждается в тебе больше, чем… этот остров.

— Ну, я думаю…

— Он нуждается в твоей силе, — продолжал Мау. — Я видел вас вместе. Ты придаёшь его миру форму. Он придаст форму вашему бедному народу. Ты должна отплыть с ним на этом корабле. Ты должна стоять рядом с ним. В глубине души ты это знаешь. Ты будешь приносить пользу. Люди будут тебя слушать.

Он взял её за руку.

— Я тебе говорил, что Имо сделал множество миров. Я говорил, что иногда мне кажется: я могу заглянуть краем глаза в мир, где волны не было. А сейчас ты взойдёшь на корабль… или не взойдёшь. Что бы ты ни выбрала, в результате образуются два новых мира. И может быть, иногда, на самом краю сна, мы увидим тень другого мира. У нас не будет несчастливых воспоминаний.

— Да, но…

— Не надо больше слов. Мы знаем все слова, которые не должны быть сказаны. Но ты сделала мой мир совершеннее.

Дафна лихорадочно соображала, что бы сказать, и наконец сообразила.

— Уи-Аре завтра надо снять повязку с ноги. И мне до сих пор не нравится рука Каа-Хи: судовой врач с «Катти Рен» сказал, что ему лучше, но стоит разбудить миссис Бурбур, пускай она посмотрит. Да, и не верь ей — она на самом деле не может жевать этими зубами, так что пусть кто-нибудь жуёт для неё, и… Это всё неуместно, да?

Мау засмеялся.

— Разве это может быть неуместно?

Он чуть неловко поцеловал её в щёку и продолжал:

— А теперь мы разойдёмся без сожалений, а потом встретимся вновь как старые друзья.

Дафна кивнула и высморкалась в последний хороший носовой платок.

И корабль ушёл.

А Мау пошёл на рыбалку. Он задолжал Науи рыбу.

Сегодня

В углу кабинета тихо щёлкал сейсмограф.

Старик замолчал, глядя, как в лагуне приводняется летающая лодка.

А, это молодой Джейсон прибыл, он будет работать в субмиллиметровом диапазоне. — Он вздохнул. — Я уверен, что они делают замечательные вещи, но, между нами говоря, я никогда не любил работать с телескопами, в которые нельзя заглянуть. Прошу прощения, на чём я остановился?

Мальчик и девочка посмотрели на него.

— Вы сказали, корабль ушёл? — спросил мальчик.

— О да, — ответил старик. — И тем всё кончилось. Корабль ушёл. Корабли для этого и существуют.

— И? — спросил мальчик.

— И всё. Корабль ушёл.

— И они не поженились, и ничего? — спросила потрясённая девочка.

— О нет, — ответил старик. — Точнее, они не поженились. Насчёт «ничего» я не так уверен. Возможно, пара поцелуев…

— Но разве так можно заканчивать историю? — спросил мальчик. — Он пошёл на рыбалку!

— Но в жизни только такие концовки и бывают, — ответил старик. — А разве цель истории не в том, чтобы отражать настоящую жизнь? Хотя я всегда думал, что он ушёл ловить рыбу, чтобы люди не видели его слёз. Ему, наверное, было очень одиноко. Он потом говорил: «Если вам так уж хочется жертвовать, жертвуйте своё время на алтарь общего блага. Съешьте эту рыбу или отдайте голодному».

Он поглядел на унылые лица мальчика и девочки, тихо кашлянул и сказал:

— Потом пришёл другой корабль.

— И девочка-призрак была на нём, правда? — спросила девочка.

— О да, — сказал старик. — Примерно через год.

— А, я так и знала! — торжествующе сказала девочка.

— А телескоп? — спросил мальчик.

— Конечно! Шестнадцатидюймовый ньютоновский телескоп спустили на берег первым делом! И той ночью все в него посмотрели! — сказал старик. — И ещё на корабле были все вещи из списка и шесть джентльменов из Королевского общества, согласно обещанию.

Старик широко улыбнулся, вспоминая.

— Конечно, с тех пор у нас перебывало немало учёных. Отец рассказывал мне, что мистер Эйнштейн сидел в этом самом кресле и играл на скрипке. Интересно заметить, что мой отец аккомпанировал ему на барабане, и все сочли, что результат вышел… необычный. Я сам имел честь аккомпанировать сэру Патрику Муру и профессору Ричарду Фейнману, когда они нанесли нам совместный визит. Ксилофон, бонго и военные барабаны! Замечательно! Учёные — очень музыкальные люди. И я горжусь, что мне выпала честь пожать руку профессору Карлу Сагану, когда он приезжал сюда с людьми с электрического телевидения. Помните, девочка-призрак решила, что стеклянные шарики на потолке — карта звёздного неба, но не могла узнать ни одного созвездия? Так вот, профессор доказал, что это действительно карта звёздного неба, но такого, каким оно было тридцать одну тысячу лет назад, и это подтвердил анализ наших стеклянных звёздочек методом, который называется «датирование по следу осколков деления». Мы всё время узнаём что-то новое. А сколько космонавтов к нам приезжает! Я уже сбился со счёта. Интересно, что кое-кто из них побывал на Луне, но ни один не встретил живущей там женщины.

— Да, но вернулась ли девочка-призрак? — не отставала девочка.

— Не сказать, что совсем вернулась. Но вернулись её сын и внучка.

— Тогда это всё же печальная история, — сказала девочка.

— Ну, не знаю, — ответил старик. — Насколько мне известно, она вышла замуж за очень приятного джентльмена из Голландии. Принца, насколько я помню. И конечно, вы знаете, что она стала королевой.