Народ, или Когда-то мы были дельфинами. - Страница 29

— Почему волна тебя пощадила? — закричал старик. — Почему она пощадила меня? Или того ребёнка, который всё равно скоро умрёт? Почему идёт дождь?

— Сколько в небе звёзд? Нам не дано этого знать! Просто скажи спасибо, что боги сохранили тебе жизнь!

— Не буду! Спасибо за мою жизнь означает спасибо за все смерти. Я хочу знать причину. Я хочу понять причину! Но не могу, потому что никаких причин нет. События случаются или не случаются, и, кроме этого, больше ничего нету!

Дедушки гневно взревели у него в голове. Они орали так, что Мау удивился — как же Атаба их не слышит.

— МАЛЬЧИШКА. ТЫ ВОЗВЫШАЕШЬ ГОЛОС ПРОТИВ БОГОВ. ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ. ТЫ НАВЛЕЧЁШЬ ГИБЕЛЬ МИРА. ТЫ УНИЧТОЖИШЬ НАРОД. ПРОСИ У ИМО ПРОЩЕНИЯ.

— Не буду! Он отдал этот мир Локахе! — крикнул Мау. — Пускай он просит прощения у мёртвых. И у меня. Но я не собираюсь благодарить богов за то, что я остался в живых, чтобы помнить, что все остальные умерли!

Кто-то тряс Мау, но это как будто происходило с другим человеком, где-то очень далеко.

— Перестань! Ты пугаешь ребёнка, он плачет!

У Мау перед глазами возникло сердитое лицо Дафны.

— Ребёнок, еда, — настойчиво сказала она.

Было совершенно ясно, что она имеет в виду, хотя собственно слов Мау не понял.

Она что думает — он волшебник? Детей кормят женщины! Это всем известно! На острове нет молока. Разве она не понимает? Нет мо… Тут он замер, потому что в кипящем гневом мозгу вдруг открылась какая-то дверца, а за ней оказалась картинка. Он уставился на эту картинку и подумал: «Сработает ли?» Да, серебряная нить протянулась к маленькому кусочку будущего. Может быть, это действительно сработает. Должно сработать.

— Ребёнок, еда! — настойчиво повторила Дафна и ещё раз тряхнула Мау.

Он осторожно отвёл её руки. Надо было всё обдумать и хорошенько спланировать. Старик смотрел на Мау так, словно тот был охвачен языками пламени, и торопливо отступил, когда Мау взял рыболовное копьё и широкими мужскими шагами вошёл в воду лагуны. Во всяком случае, он старался, чтобы это было похоже на широкие мужественные шаги, хотя внутри у него всё кипело от ярости.

Может быть, Дедушки сумасшедшие? Может, Атаба сумасшедший? Как они могут думать, что он должен благодарить богов за спасение? Если бы не призрачная девчонка, он бросился бы в тёмную воду!

Младенцы и молоко были меньшей заботой. Пусть гораздо более шумной, но справиться с ней было проще. Он, кажется, знал решение. У него в голове была картинка, показывающая, как это можно сделать. Успех зависел от многого. Но путь к нему существовал. Если Мау пойдёт по этому пути, то молоко будет. А достать молока для младенца куда проще, чем постичь природу богов.

Он уставился в воду, не видя на самом деле ничего, кроме своих мыслей. Понадобятся ещё клубни и, может быть, немного пива, но не слишком много. Но сначала надо поймать рыбу…

А вот и она, совсем рядом с его ногами, белая на фоне белого песка — только тень её выдавала. Она плавала рядом, как дар богов… Нет! Она плавала рядом, потому что Мау стоял неподвижно, как и полагается охотнику. Она совершенно не подозревала о его присутствии.

Он пронзил рыбу копьём, очистил и отнёс жрецу, который сидел между двумя большими якорями богов.

— Вы умеете готовить рыбу, почтенный?

— Ты явился сюда, чтобы богохульствовать, о демонский мальчишка? — спросил Атаба.

— Нет. Говорить, что их не существует, было бы богохульством, только если бы они на самом деле существовали, — сказал Мау, изо всех сил стараясь не сорваться на крик. — Так что, вы умеете готовить рыбу?

Судя по всему, Атаба не собирался устраивать спора о религии, когда еда была под боком.

— Умел, когда тебя ещё и на свете не было, — ответил он, пожирая рыбу взглядом.

— Тогда покормите призрачную девчонку и, пожалуйста, сделайте размазню для женщины.

— Она не будет есть, — отрезал Атаба. — У неё на плоту была еда. У неё что-то с головой.

Мау поглядел на безымянную женщину, которая никуда не делась от костра. Призрачная девочка притащила с «Милой Джуди» ещё охапку одеял. Теперь женщина сидела — уже хоть что-то. Дафна сидела рядом с ней, держала за руку и что-то говорила. «Они строят Женскую деревню, — подумал он. — То, что у них нет общего языка, им не мешает».

— Скоро прибудут другие, — сказал Атаба у него за спиной. — Много народу.

— Откуда вы знаете?

— По дыму, мальчик! Я видел его за несколько миль! Они явятся. Мы не единственные. Возможно, и охотники за черепами тоже явятся со своей большой земли. Вот тогда ты воззовёшь к богам, никуда не денешься! Когда придут охотники за черепами, ты будешь валяться на земле и умолять Имо о милости.

— После всего, что случилось? Что тут надо охотникам за черепами? У нас не осталось ничего, что они могли бы забрать!

— Черепа. Наше мясо. Удовольствие от наших смертей. То же, что и всегда. Моли богов, если осмелишься, чтобы людоеды не забрались так далеко.

— А поможет? — спросил Мау.

Атаба пожал плечами.

— А что нам ещё осталось?

— Тогда моли богов, чтобы они послали молока для ребёнка, — сказал Мау. — Уж такая малость им ничего не будет стоить.

— А ты что будешь делать, мальчишка-демон?

— Кое-что другое!

Мау помолчал и подумал: «Он старик. Он проплыл много миль и отклонился от своего пути, чтобы спасти женщину с ребёнком. Это важно». Мау опять подавил свой гнев.

— Прости меня, Атаба, я не хотел тебя обидеть, — сказал он.

— О, я тебя понимаю, — ответил старик. — Мы все иногда гневаемся на богов.