Народ, или Когда-то мы были дельфинами. - Страница 39

Конечно, в любой момент может появиться папин корабль. Дафна в этом не сомневалась. Он до сих пор не пришёл только потому, что островов очень много — пока всё объедешь.

А если он не приедет?

Она выпихнула эту мысль из головы.

Мысль протиснулась обратно, таща за собой шлейф других мыслей. Дафна понимала: они утащат её на дно, стоит только начать их думать.

На следующий день после рождения Путеводной Звезды на остров явились ещё люди — маленький мальчик по имени Ото-Ай и крохотная сморщенная старушка. Оба были иссохшие и голодные.

Старушка была едва ли крупнее мальчика. Она поселилась в углу одной из хижин, где ела всё, что ей давали, и следила за Дафной круглыми блестящими глазками. Кале и другие женщины относились к старушке с огромным уважением и называли её длинным именем, которое Дафна не могла выговорить. Сама она звала старушку «миссис Бурбур», потому что у старушки был неслыханно шумный желудок, и к ней лучше было подходить только с наветренной стороны.

Ото-Ай же оправился мгновенно, как это умеют дети, и Дафна отправила его помогать Атабе. Из Женской деревни она видела, как старик и мальчик чуть ниже по склону чинят ограду от свиней. Дойдя до края поля, можно было увидеть на берегу неуклонно растущую кучу досок, брусьев и парусины. Раз уж людям суждено иметь будущее, этому будущему понадобится крыша над головой.

«Джуди» умирала. Это было печально, но они лишь заканчивали начатое волной. Дело двигалось медленно, потому что корабль очень трудно разъять на части, даже если вы уже нашли сундук с плотницким инструментом. Но для острова, который до волны владел двумя ножами и четырьмя небольшими трёхногими котлами, это было настоящее сокровище. Мау и братья расклёвывали лодку, как птицы-дедушки — дохлую тушу. Части корабля они вытаскивали на берег и волокли на пляж. Работа была жаркая.

Пилу немного задирал нос оттого, что знал названия всех инструментов в сундуке, но Мау решил, что, когда доходит до дела, молоток — он и есть молоток, всё равно — металлический или каменный. И с долотами было то же самое. А шкура ската ничуть не хуже этой ихней наждачной бумаги, разве нет?

— Ну хорошо, а как насчёт плоскогубцев? — спросил Пилу, демонстрируя их. — У нас никогда раньше не было плоскогубцев.

— Мы могли бы их и сделать, если бы захотели, — ответил Мау. — Если бы они нам понадобились.

— Да, но в том-то и дело. Пока у нас их нет, мы не знаем, что они нам нужны.

— У нас их никогда раньше не было, поэтому мы не могли хотеть, чтобы они у нас были! — ответил Мау.

— Совсем не обязательно сердиться.

— Я не сержусь! — отрезал Мау. — Я просто думаю, что мы и без этого справляемся!

Они, конечно, справлялись. Остров всегда справлялся. Но небольшой камбуз «Милой Джуди» действовал Мау на нервы, а почему — он и сам не понимал и от этого чувствовал себя ещё хуже. Как брючники умудрились накопить такую гору вещей? Вещи приходилось таскать и складывать в кучу на пляже, у края нижнего леса, и они были ужасно тяжёлые. Кастрюли, сковородки, ложки, вилки… Одна большая вилка, если к ней добавить древко, станет просто потрясающей острогой для ловли рыбы, а таких вилок там были кучи, и ещё ножи — большие, как сабли.

В этом была какая-то… самоуверенность. Команда обращалась с замечательными инструментами так, словно те ничего не стоили. Их небрежно кидали в кучу, портя и царапая. На острове такую вилку повесили бы на стену в хижине и ежедневно чистили бы.

На одной этой лодке металла, наверное, больше, чем на всех островах, вместе взятых. А если верить Мило, в Порт-Мерсии куча таких лодок, и некоторые из них куда больше «Джуди».

Мау мог сделать копьё с начала до конца — правильно выбрать древко, заострить наконечник. Готовое копьё будет целиком принадлежать ему, каждой своей частью. Железное копьё гораздо лучше, но оно просто… вещь. Если оно сломается, Мау не сможет сделать новое.

С кастрюлями было то же самое. Даже Пилу не знал, как их делают.

Так что мы немногим лучше красных крабов, думал Мау, волоча к берегу тяжёлый ящик. Фиги падают с деревьев — больше крабы ничего не знают. Разве мы не можем стать лучше крабов?

— Я хочу научиться языку брючников, — сказал он, когда они сели отдохнуть перед возвращением в вонючую, душную жару трюма. — Научишь меня?

— А что ты хочешь говорить? — спросил Пилу и ухмыльнулся. — Ты хочешь разговаривать с девчонкой-призраком, верно?

— Да, если хочешь знать. Мы с ней разговариваем как младенцы. Нам приходится рисовать картинки!

— Ну что ж, если ты хочешь поговорить с ней насчёт погрузки и разгрузки, я могу тебе помочь, — ответил Пилу. — Послушай, мы были на корабле с кучей других мужчин. Они в основном ворчали из-за еды. Хочешь научиться говорить «У этого мяса такой вкус, словно оно с собачьей задницы»? Я знаю, как это сказать.

— Нет, но мне надоело каждый раз спрашивать у тебя слова, когда мы с ней разговариваем.

— Кале говорит, что девчонка-призрак очень быстро учится говорить по-нашему, — пророкотал Мило. — И пиво она варит лучше кого бы то ни было.

— Я знаю! Но я хочу говорить с ней на языке брючников!

— Ты, она и больше никого, а?

— Что?!

— Ну как же, она — девочка, а ты…

— Слушай, меня не интересует девчонка-призрак! То есть я…

— Положись на меня. Я точно знаю, что тебе нужно.

Пилу порылся в куче вещей, уже принесённых с разбитого корабля, и извлёк нечто, с первого взгляда похожее на очередную доску. Но Пилу принялся колотить по этой штуке и разминать её, и оказалось, что это…